Ослы́шка (иногда также мондегри́н, англ.  mondegreen) — переосмысление неверно разобранных со слуха слов. В случае, если исходный текст представляет собой известную песню или стихотворение, частая ослышка может приобретать популярность.

В классической культуре

Фёдор Михайлович Достоевский в 1875 году по поводу стихотворения Фёдора Глинки «Сон русского на чужбине» (1825), часть которого, положенная в 1828 г. на музыку Алексеем Верстовским и ставшая знаменитым русским романсом «Тройка», начиналась строчками:

Вот мчится тройка удалая
Вдоль по дороге столбовой,
И колокольчик, дар Валдая,
Гудит уныло под дугой.

— записал в «Дневнике писателя»:

Дарвалдая. Я предлагаю принять за новый глагол. Смешнее представить себе нельзя чего-нибудь, как город Валдай, дарящий колокольчики. К тому же глагол этот известен всей России, трём поколениям, ибо все знают тройку удалую, она удержалась не только между культурными, но даже проникла и в стихийные слои России <…> Но все, во всех слоях, пели дар Валдая не как дар Валдая, а как дарвалдая, то есть в виде глагола, изображающего что-то мотающееся и звенящее; можно говорить про всех мотающихся и звенящих или стучащих — он дарвалдает. Можно даже сделать существительное дарвалдай.

Эта же ослышка зафиксирована в поэме Андрея Белого «Первое свидание» (1921):

 Так звуки слова «дар Валдая»
 Балды, над партою болтая,—
 Переболтают в «дарвалдая»…
 Ах, много, много «дарвалдаев» —
 Невнятиц этих у меня…

Юрий Михайлович Лотман, комментируя этот пример наряду с другой известной ослышкой («Шуми, шуми, волна Мирона» вместо «Шуми, шуми волнами, Рона», из Константина Батюшкова), связывает подобные случаи с редкостью, малоупотребительностью какого-либо слова в оригинальном тексте: «лексическая непонятность привела к невозможности осмыслить грамматическую форму, и ряд звуков был спроектирован на потенциально имеющуюся в сознании слушателя форму деепричастия». Этот тип ослышки непосредственно связан со сдвигом в понимании А. Кручёных.

В современной культуре

Журналист Джон Кэрролл, ведущий в газете «San Francisco Chronicle» колонку, посвящённую мондегринам, называет три наиболее популярных англоязычных ослышки:

1. Gladly, the cross-eyed bear (Весело, косоглазый медведь) вместо Gladly The Cross I’d Bear (Воодушевлённо понесу я крест) — из старинного религиозного гимна;
2. There’s a bathroom on the right (Там ванная справа) вместо There’s a bad moon on the rise (Там всходит дурная луна) — из песни Creedence Clearwater Revival «Bad Moon Rising»;
3. Excuse me while I kiss this guy (Прости меня, когда я целую этого парня) вместо Excuse me while I kiss the sky (Прости меня, когда я целую небеса) из песни Джимми Хендрикса «Purple Haze».

Сообщается, что Хендрикс знал об этой ослышке и на некоторых выступлениях после исполнения этой строчки указывал на своего бас-гитариста Ноэла Реддинга и даже целовал его в щёку.

На российской эстраде широко распространилась ослышка названия песни Игоря Саруханова «Скрипка-лиса», которое неоднократно повторяется в припеве — многим она слышится как «Скрип колеса». По контексту песни последнее значение более очевидно, однако сам певец неоднократно повторял что «Скрипка-лиса» — официальное название. В данном случае нельзя исключать, что это был авторский ход — Саруханов при написании песни сознательно допускал возможность двоякой интерпретации этой строчки, сделав её каламбуром.

Ослышки у детей

Особенно часто переинтерпретирующие ослышки встречаются в восприятии детей, у которых словарный запас ещё недостаточно велик, а некоторые грамматические конструкции ещё не усвоены. Ряд подобных примеров приводит С. Н. Цейтлин в главе «Собакой не полаешь»:

Стали они жить-поживать

Да добра наживать

Стали жить-поживать,

И добрана жевать.

Уже поколения детей расспрашивают взрослых об этом злополучном добране — кто он такой и зачем его жуют? Некоторые при этом полагают, что это чье-то имя. Но все равно остается непонятым, зачем надо кого-то жевать. В самом деле, «наживать добра» — устойчивое выражение, которое не употребляется за пределами литературных произведений фольклорного плана. И хотя оно достаточно часто встречается в сказках, которые ребенок слышит, но самая немотивированность сочетания подводит ребенка — слово «добро» употреблено здесь в достаточно необычном для ребенка значении, не является к тому же мотивированным с точки зрения современных норм родительный падеж этого слова.

К детскому восприятию апеллировала и американская писательница Сильвия Райт (англ. Sylvia Wright), посвятившая ослышке статью в Harper's Magazine (1954): в строчках старинной английской баллады

They have slain the Earl O' Moray,
And laid him on the green.

Они убили владетеля Морэй,
И положили его на зелёную траву.

ей в детстве слышалось «And Lady Mondegreen» (И леди Мондегрин). Райт предложила называть такие ослышки «мондегринами», заметив по их поводу: «С тем, что я дальше буду называть мондегринами, раз уж никто другой не придумал для них слова, вся штука в том, что они лучше, чем исходный текст». Слово англ. mondegreen в качестве нарицательного вошло в 2008 году в очередное издание наиболее авторитетного американского словаря — Словаря Вебстера (англ.).

Психологический аспект

С точки зрения психоанализа, ослышки (так же, как и другие ошибки речевой коммуникации) могут свидетельствовать о бессознательных процессах в психической деятельности человека, доказывая существование вытеснения и образования замещения не только у невротиков, но и у вполне нормальных людей. Ошибочные действия, в том числе и ослышки, возникают в результате наложения друг на друга различных намерений; их механизм сводится к тому, что одно из намерений подвергается вытеснению, и его реализация не допускается человеком. В результате этого оно проявляется в нарушении другого намерения.

У психически больных, страдающих бредом отношения (а также иногда у людей, у которых есть паранойяльные черты характера), наблюдаются ослышки, подкрепляющие мысль об особом отношении к ним со стороны окружающих — в речи тех больные «слышат» своё имя, обсуждение тех или иных своих поступков или действий, которые окружающие якобы собираются предпринять в отношении больного. При бреде ревности в речи объекта своей ревности больные «слышат» оговорки, подтверждающие факт или намерение измены.