Мало кто на континенте при слове «Англия» думает о виноградарстве и вине. Между тем в островном государстве вот уже много столетий выращивают виноград, хотя раньше виноградников было больше, чем сейчас. Английские монастыри, расположенные у южного побережья и вплоть до Ливерпуля и Ноттингема, славились своим вином, которое, по воспоминаниям, ничуть не уступало заморскому, и если бы англичане в 1152 году не завоевали часть Франции, в том числе Бордо (сами создав этим острейшую конкуренцию своим виноделам), еще неизвестно, сколько мастеров в этой области сельского хозяйства было бы теперь на острове.

Большинство оставшихся виноградников произрастает в наши дни на юге и юго-востоке, в графстве Кент, вдоль Темзы, неподалеку от Кембриджа. Теперь, по прошествии многих столетий, виноградарство снова набирает темп. Общая площадь виноградников составляет около 400 гектаров, т. е. примерно столько же, сколько в Саарской области в Германии.

В качестве еще одной страны. в которой выращивают виноград, хотя мало кто об этом знает, можно назвать Канаду.

Давайте познакомимся со статистикой. 26% людей, которые голосовали за «зеленых» при выборах в парламент ФРГ в 1992 году, летали в отпуск на самолетах (из остального населения – 23%). 7% этих людей обожают проводить отпуск в странах Карибского бассейна (из остального населения – 4%). 20% читателей «зеленых» журналов заказывают в ресторане обед, стоимость которого превышает 75 марок (из остального населения – 13%). Треть поклонников « зеленых» признается, что покупает подчас ненужные вещи, что гораздо больше, чем статистика по другим избирателям.

Эти ненужные предметы, эти полеты за океан, которые потребляют, в частности, так много топлива, эти гастрономические изыски представляют собой гораздо больший вред для окружающей среды, чем десятки «биг-маков». Это чистое фарисейство. Достаточно еще добавить, что более 50% избирателей-"зеленых" ездят в дорогих и пожирающих уйму бензина автомобилях.

Так называемое «мрачное Средневековье», годы между закатом Западной Римской и Восточной Римской империй (примерно от 500 до 1500 года нашей эры), имеет в наши дни отвратительную репутацию. Мы, дети Просвещения, никак не хотели бы оказаться на земле в те годы, если бы попали в машину времени. Именно этой эпохе в истории приписывают самые дурные деяния человечества, в частности сожжение ведьм. Между тем этот милый обычай появился у отцов церкви уже в годы Ренессанса, века добра и света, и не без активной поддержки известных деятелей этой просвещенной эпохи.

Вероятность попасть на костер в качестве ведьмы или «ведьмака» была во времена Лютера, Галилея и Гутенберга значительно большей, чем ранее. Огонь, признаемся, и раньше был средством борьбы с еретиками, но именно процессы против ведьм, которых упрекали в сожительстве с сатаной, накликании плохой погоды, околдовывании соседских детей, полетах на помеле и шабашах на Лысой горе – любимые занятия ведьм, о которых знал каждый от мала до велика, – привели к коллективному помешательству, которого человечество ранее не знало.

Первые процессы начались примерно с 1400 года. Лишь в 1419 году в швейцарском городе

Люцерне впервые было брошено слово «колдовство» и церковники стали вплотную заниматься этой темой. Правда, о массовой истерии тогда говорить было еще рано. Даже когда в 1430 году Жанна д'Арк была сожжена на костре, все воспринимали эту казнь как политический процесс.

Истерия в поиске ведьм, которая по массовому затмению умов сравнима только с расовыми предрассудками нацистов, начала постепенно разворачиваться в странах, граничащих с Альпами, и вначале только тлела, пока в 1478 году, то есть почти с началом Возрождения, не появилась знаменитая книга « Молот ведьм», написанная доминиканским монахом Генрихом Инсисторисом. « Молот ведьм» и другие аналогичные книги, так сказать, научно доказывали, что ведьмы существуют. Были подобраны очень ученые выражения, объясняющие, как их отличать от обычных людей, чем они опасны для других, ну и, конечно же, как с ними бороться. Прошел почти век после «мрачного Средневековья», когда борьба с ведьмами была объявлена чем-то вроде гражданского долга каждого истинного христианина. Помешательство это волнами накатывается на Германию, Францию, Австрию, Италию, не оставляя в стороне Англию, Шотландию, Россию, Чехию, Скандинавию. Ведут ее не невежественные мракобесы, а юристы и государственные чиновники, искушенные в параграфах законодательства и тонкостях юриспруденции.

Современный историк Герхард Праузе пишет: «Это были ученые, университетские профессора, философы, юристы, то есть представители именно тех кругов общества, которые многие годы сопротивлялись темным домогательствам церкви, а теперь вдруг обратились в „истинную веру“ и с жаром принялись искать и обличать ведьм». Когда весьма осторожный в вопросах веры и просвещенный император Максимилиан I, который весьма скептически относился к преследованию ведьм, попросил прояснить этот вопрос знаменитого гуманиста того времени, тот с жаром привел многочисленные « научные» доказательства. Даже знаменитый врач Парацельс и многие религиозные реформаторы, включая Мартина Лютера, поощряли охоту на ведьм и включались в нее, утверждая, что к ведьмам не может быть милосердия, ведь волшебство и заклинания – чертовщина.

Самым крупным и кровожадным злодеем среди всех этих столпов Возрождения несомненно был швейцарец Иоганн Кальвин. До его появления на политической и церковной сцене ведьмам грозило просто изгнание из родного города Кальвина Женевы. Лишь Кальвин начал преследование с неумолимой жестокостью, отыскивая следы колдовских происков в самых неприметных делах.

До сих пор историки теряются в догадках, что стояло за этим коллективным помешательством – то ли избыточное религиозное рвение (что сомнительно, потому что особенно активны были как раз не церковники), то ли страх человека перед «вечной загадкой женственности» (тоже вряд ли, ведь сжигали и мужчин, а в некоторых северных странах и в большем количестве, чем женщин), то ли это просто было свидетельством какого-то безудержного падения морали после прокатившихся по Европе войн и эпидемий чумы.